6f851985     

Гончаров Иван Александрович - Счастливая Ошибка



И. А. Гончаров
СЧАСТЛИВАЯ ОШИБКА
Господи Боже Ты мой! и так много
всякой дряни на свете, а Ты еще
жинок наплодил!
Гоголь
Шел в комнату - попал в другую.
Грибоедов
Однажды зимой в сумерки... Да! позвольте прежде спросить, любите ли вы
сумерки? Я "слышу молчание", а молчание есть знак согласия: стало быть,
любите. Да и как не любить сумерек? кто их не любит? Разве только
заблудившийся путник с ужасом замечает наступление их; расчетливый купец,
неудачно или удачно торговавший целый день, с ворчаньем запирает лавку; еще
- живописец, не успевший передать полотну заветную мечту, с досадой бросает
кисть, да поэт, житель чердака, грозит в сумерки проклятиями Аполлона
лавочнику, который не отпускает в долг свечей. Все прочие любят это время;
не говорю уже о простом народе, мастеровых, работниках, которые, снедая в
поте лица хлеб свой, покладывают руки от тяжкого труда, наконец,
магазинщицах, которые, зевая за иглой при Божьем свете, с детской радостью
надевают шляпки и спешат предаться увеселениям. Но то существенная,
прозаическая радость, а в сумерках таятся высшие, поэтические наслаждения.
Благословен и тьмы приход! -
сказал Пушкин. Не есть ли это время нежной, мечтательной грусти, - не
той грубой, неприятной грусти, которая изливается днем, при всех, горючими
слезами, причины которой так тривиальны - крайняя бедность, потеря
родственников и проч.; грусти, например, от невнимания любимой особы, от
невозможности быть там, где она, от препятствий видеться с нею, от
ревности? Не есть ли это, краснея скажу, время сладостного шепота, робкого
признания, пожимания рук и... мало ли еще чего? А сколько радостных надежд
и трепетных ожиданий таится под покровом сумерек! сколько приготовлений
совершается к наступающему вечеру! О, как я люблю сумерки, особенно когда
переношусь мысленно в прошедшее! Где ты, золотое время? воротишься ли
опять? скоро ли?...
Посмотрите зимой в сумерки на улицу: свет борется со тьмою; иногда
крупный снег вступает в посредничество, угождая свету своею белизною и
увеличивая мрак своим облаком. Но человек остается праздным свидетелем этой
борьбы: он приумолкает, приостанавливается; нет движения; улица пуста;
домы, как великаны, притаились во тьме; нигде ни огонька; все предметы
смешались в каком-то неопределенном цвете; ничто не нарушает безмолвия, ни
одна карета не простучит по мостовой: только сани, как будто украдкою,
продолжают сновать вечную основу по Невскому проспекту. Одним словом,
кажется, настала минута осторожности... а в самом деле эта минута есть,
может быть, самая неосторожная в целом дне: зимой в сумерки совершается
важный, а для некоторых наиважнейший, процесс нашей жизни - обед; у первых
он состоит в наполнении, у вторых в переполнении желудков и нагревании
черепов искусственными парами, - сообразите следствия от этих двух
последних обстоятельств.
Теперь войдемте в любой дом. Вот общество, собравшееся в гостиной: всё
тихо, безмолвно; никто не шевелится; разговор медленно вяжется слово за
слово, поминутно перерываясь и не останавливаясь на одном предмете.
Вглядитесь в физиономии: это самая лучшая, самая удобная минута для
изучения настоящего характера и образа мыслей людей. Посмотрите, как в
сумерки свободно глаза высказывают то, что задумала голова, как
непринужденно гуляют взоры: они то зажигаются страстью, то замирают
презрением, то оживляются насмешкой. Тут подчиненный смело меряет глазами
начальника с ног до головы; влюбленный смело пожирает взорами красот



Содержание раздела