От издателей к читателям

Издательство "Пупкин и микроба" приветствует всех сюда пришедших.
Предлагаем вашему вниманию Выпуск 034 из серии "Библиограф - русские авторы."

Уважаемые мамзельки, мадамки и ихние мужики - вы пришли на офигительно полезный сайт про книжки. Книжки русских, советских и антисоветских поэтов, драматургов, писателей и всех кто таковым себя почему-то считал (пусть и с ошибками).
Здесь публикуются фрагменты ихних творений. Cсылки для бесплатного скачивания полных версий представленных книг располагаются в начале каждой главы

Глава 67. Головач В. - Голотвина О.

В этой главе опубликовано

Головачев Василий - Излом Зла

Суперагент спецслужб, ганфайтер Матвей Соболев собирает неопровержимые доказательства связи государственных структур с мафией. Затронув верхушку айсберга, он оказывается вынужден вступить в борьбу с беспощадными в достижении своих целей кардиналами «Союза Девяти Неизвестных» — тайными правителями России, облеченными эзотерическими знаниями и способными влиять на разум и волю миллионов обыкновенных людей. От исхода этого сражения зависит, будет ли существовать человечество, или равнодушные Творцы затеют в нашей реальности жестокий эксперимент, и безумие Зла захлестнет Землю.
ИМЕНЕМ АЛЛАХА
В последний раз Николай Алексеевич Кожемякин приходил сюда, когда на полях еще лежал снег, река спала подо льдом с мокрыми пятнами проталин, и бледное весеннее солнце почти не нагревало кожу лица. Теперь же стоял конец апреля, весна вступила в свои законные права и природа радовалась началу жизни, теплу и свежей зелени.

Николай Алексеевич любил апрель по-особому, нежно, с грустью, с болью в сердце и сладким замиранием, с ожиданием чего-то, каких-то перемен, встреч, тайн, открытий и откровений. В апреле он родился, в апреле впервые встретил Галю, в апреле женился… и первый рассказ свой написал он тоже в апреле, ровно пятьдесят пять лет назад.

Вот только в Союз писателей его приняли не в апреле, а в июне, тогда еще — в Союз писателей СССР. Лишь несколько лет назад, в девяносто четвертом, Николай Алексеевич поменял красную книжечку с гербом СССР на коричневую с двуглавым Российским орлом, вступив в независимый Союз российских писателей.
За спиной раздался скрип, шорох. Николай Алексеевич оглянулся.
Человек, которого он заметил еще спускаясь к реке, приблизился и теперь смотрел на Кожемякина сверху, нахохлившись, сунув руки в карманы. Странный человек, весь в черном, с черным кепи на голове, смуглолицый и черноусый. От него веяло холодом и недоброжелательностью.

Николай Алексеевич пожал плечами и спокойно пошел вдоль берега, моментально забыв о чужом. Грабежа он не боялся, в кошельке лежали всего тридцать тысяч рублей, на которые можно было купить разве что бутылку пива, триста граммов колбасы и буханку хлеба.
Нет, Николай Алексеевич не бедствовал, произведения его печатали, гонорары платили исправно, вот только писал он медленно, издавая книгу раз в три, а то и в четыре года. Таков был ритм его писательской деятельности, ритм жизни, и переделывать себя в угоду конъюнктуре, нынешней суматошной жизни он не хотел.

А материал давался все труднее, все медленнее, информация собиралась по крохам, месяцами, годами. Заставить себя сесть за стол было все тяжелее, возраст постепенно брал свое. И все же его романами зачитывались, издатели звонили, приглашали и ждали, а он терпеливо отвечал всем одной фразой: непременно приду, вот только сотворю…
Первый рассказ Николай Алексеевич написал еще в канун окончания войны, которую начинал восемнадцатилетним ополченцем, участвуя в защите Москвы. В составе сводного батальона уральцев и москвичей он дрался на Волоколамском шоссе, попал в плен, бежал, прошел всю войну от Москвы до Праги, снова попал в плен, снова бежал, участвовал в движении Сопротивления в Италии. Вследствие этого в послевоенные годы пережил косые взгляды, подозрения и негативное отношение со стороны писательской братии, воспитанной в сталинском духе.

Глава 68. Голуб Р. - Гор Г.

В этой главе опубликовано

Гончаров Олег - Ночь Сварога

Первая книга трилогии «Ночь Сварога».
Середина X века. Норманны наводят ужас на жителей Балтийского побережья и Британских островов. В сердце Европы набирает силу государство Великая Моравия. Хазарский каганат не желает смириться с потерей своей давней вотчины — Киева.

Вера Христа находит все больше сторонников. Но до крещения Руси еще сорок лет. Да и самой Руси, как государства, не существует.

Идет борьба за объединение славянских племен. Борьба за власть между новой варяжской и старой славянской династиями.
И весь этот Мир вращается вокруг молодого Добрыни, княжича Древлянского...
Девочке моей, без которой ничего бы не было.
Вот прилетела к нам птица, и села на дерево, и стала петь, и всякое перо ее иное, и сияет цветами разными. И стало в ночи, как днем, и поет она песни о битвах и междоусобицах... Велесова Книга (III 8/2)
Пролог
Красное солнце медленно выбиралось из-за горизонта. Над землей разливался новый день. День радости и скорби. Побед и поражений.

Удач и несчастья.
А на земле шла битва. Битва жестокая и беспощадная. Бессмысленная и нелепая. Битва между Добром и Злом. Только чем отличается Добро от Зла, если и то и другое проливает кровь и отбирает жизни?

Да и на чьей стороне Добро, а на чьей Зло?
Кони ржали. Мечи сверкали. Раненые стонали. Победители радовались. Побежденные молили о пощаде.

И только мертвым было уже все равно...
— Боярин! Боярин! Смотри! Дрогнула Русь! 1 Вырвутся поганцы!
— Не вырвутся! Никифор, где твои черноризники?
— Здесь они, Добрыня! Давно! Воины Боговы готовы!
— Выручайте, отцы!
— Отойдите-ка, ребятушки.
Я невольно попятился, когда Никифор со священниками вышли вперед.
— Господу помолимся! — точно пробуя голос, затянул поп.
И над головами нашими взметнулся стяг с ликом Спаса Ярого.
— Да воскреснет Бог! — Густой Никифоров бас поплыл над полем, заглушая звон оружия.— И расточатся враги Его...— подхватили черноризники.— И бегут от лица Его ненавидящие Его... яко исчезает дым, да исчезнут... Глава первая ДЕТСТВО 29 декабря 936 г. 2
— ...плачет Сварог, плачет Лада, а птица Матерь-Сва Сущего им говорит: «Не плачь дед, не плачь баба, велел мне Род снести вам новое яичко, да не золотое, а простое». И снесла Матерь-Сва яйцо, и появилась Явь, и живем мы в Яви, и чтим Рода, и слушаем песни птицы Сва, и славим предков своих. И будет так до скончания века...
— Бабуль, так мы в яйце живем?
— Да, внучек. В яйце.
— А если разобьется оно?
— Не разобьется. Белобог не позволит. Крепко он то яйцо стережет. А ты спи. Спи. Завтра вставать рано. Чуть свет на гон пойдете. Мужики бодро потопают, а ты носом клевать будешь. Смеяться все над тобой станут.

Скажут: Добрыня только шалить да проказничать горазд, а для мужского дела негоден.
— Я сплю, бабуль, сплю. Ты только мне вот что скажи: а что, если Чернобог Белобога одолеет? Что тогда?
— А ничего. Матерь-Сва новое яичко снесет. Спи...
30 декабря 936 г.
Надрывно скрипит снег под снегоступами. Шаг левой, шаг правой... и снова... левой...
Только бы сдюжить. Только бы не отстать. А то и вправду засмеют, как маленького...
Левой, правой. На три шага вдох, на один — выдох. Как отец учил. Чтобы с ноги не сбиться, чтобы не упасть.

Чтобы наравне со всеми...
— Добрыня, смотри красота какая!
Я даже не заметил, что отец остановился, — со всего маху врезался головой ему в поясницу.
— Ой-ой-ой! — притворно застонал он и повалился в снег. — Зашиб меня совсем. Ой, не могу! Ой, помираю!
И засмеялся. Звонко. Радостно.